Ашмарин Николай Иванович родился (22 сентября) 4 октября 1870 года в г. Ядрине Казанской губернии в семье купца 2-ой гильдии. Вскоре после его рождения семья переехала в г. Курмыш (ныне Нижегородская область). Самое раннее детство и начальные годы учения будущего тюрколога прошли в этом городе, его он и считал своей родиной.

С юных лет, еще мальчиком, жадно ловил Ашмарин звуки чувашской речи. Его поражали и облик, и песни чувашей, древнейших поселенцах Поволжья, которые приезжали в Курмыш из Засурья. Он был лингвистически одарен с детства, и как сам пишет: «Первые чувашские слова и фразы я узнал от моей бабушки (по матери), которая относилась очень сочувственно к чувашам. Некоторыми чертами своей личности она оставила на моем нравственном облике неизгладимые следы».

Свое призвание он осознал уже в первые годы учебы в Нижегородской классической гимназии. «Изучение чувашского языка начато мною еще на гимназической скамье, когда мне было 13 лет. Я изучал язык самостоятельно, без учителя и не имел почти никаких пособий...» - писал впоследствии в своей автобиографии выдающийся чувашевед. Уже тогда Ашмарин мыслил себя филологом, но радовался тому, что «не отдался изучению классической древности, которая так легко могла бы очаровать своими вечными красотами начинающего...», хотя интерес к древним языкам и особенно «слабость» к латыни он сохранил на всю жизнь.

В гимназии будущий ученый начал так же самостоятельно изучать арабский, персидский и османский (турецкий) языки, а также мишарский в практическом общении с нижегородскими татарами. Поступив в Лазаревский институт восточных языков - московский центр отечественного востоковедения - и лицезрея воочию таких корифеев науки, как В.Ф. Миллер, Ф.Е. Корш, В.Ф. Минорский, А.Е. Крымский и др., 20-летний филолог продолжает изучать языки, прежде всего турецкий, как родственный чувашскому. На первом курсе он написал и позднее, в 1892 году, опубликовал свою первую научную работу «Очерк народной поэзии у чуваш».

Молодой студент открыл для себя мир чувашской песни, выражавшей основные черты национального характера (тонкая наблюдательность, отношение к природе как к одухотворенному существу, доброжелательность и уважение к мнению «добрых людей», почитание родителей и старших родственников, своеобразный культ родного дома, села, особое понимание идеала красоты, любовных отношений и т.д.), то есть своего рода чувашскую «философию жизни».

Окончив Лазаревский институт в 1894 году с дипломом первой степени, Н.И. Ашмарин поступил наставником в Казанскую Инородческую учительскую семинарию, где преподавал географию вплоть до 1919 года. Одновременно в 1917 году начал работать в северо-восточном археологическом этнографическом институте в должности профессора чувашского и татарского языков. Сотрудничал с Переводческой комиссией при Учебном округе, служил цензором мусульманских изданий. В Казанский период Ашмарин начинает частично публиковать свои основополагающие труды по фонетике, грамматике, диалектологии и лексикографии чувашского языка. В 1920 году переехал в г. Симбирск, где в Чувашском практическом институте народного образования читал теоретические курсы по чувашскому языку.

В 1923 году Н. Ашмарина пригласили в Баку заведовать кафедрой тюркологии на восточном факультете Бакинского университета. Здесь им написаны и опубликованы научные труды по азербайджанскому языкознанию. Принимая во внимание его заслуги, Ученый Совет Бакинского университета в 1925 году присвоил Н. Ашмарину ученую степень доктора тюркологии.

Из Баку Ашмарин в 1926 году вернулся в Казань и поступил в Восточно-педагогический институт в качестве профессора чувашского языка. В 1929 году он был избран членом-корреспондентом АН СССР.

Н.И. Ашмарин создал целый ряд крупнейших работ по чувашскому языкознанию. Огромной заслугой перед чувашским народом стало создание им выдающегося по значению труда — «Словаря чувашского языка» из 17 томов. Над ним он работал свыше 30 лет. Идея создания «Словаря чувашского языка» у Н. И. Ашмарина возникла на рубеже XIX-XX столетий. Став членом-сотрудником Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете, он в 1900 году обратился к чувашам с «Программой составления чувашского словаря», которая была доложена общему собранию Общества в 1899 году и завершалась следующими словами: «Даже за самые и краткие и мелкие сообщения я буду безгранично благодарен. В заключение припомню чувашскую пословицу, которая гласит: «Халӑх сурать – кӳлӗ тӑвать, пӗр ҫын сурать – типсе пырать».

Годы жизни Словаря подтвердили замысел автора придать ему общенародный характер. Каждый чуваш принимает Словарь Н. И. Ашмарина близко к сердцу: в нем он находит не только искомое слово, но и название своей деревни, родной речушки, близкой рощи, узнает места, связанные с первыми шагами своего детства, а также зрелой жизни. В Словаре множество архаизмов, сказаний старых времен, пословиц и поговорок, притчей и, конечно, песен – грустных и унылых, веселых и озорных, выражающих саму жизнь, пережитые чувства и настроения. В нем не только старое словарное богатство чувашского народа, в нем содержатся также указания на тенденции словообразования в послереволюционное время. Творческое начало языка было весьма важно для исследователя. Через это понятие от первоначального, в некоторой степени естественного живого интереса просто к «чужому» языку он приходит к более широкому осмыслению, как бы мы выразились сейчас, «чувашского языкового существования». Язык не существует сам по се6е и для се6я. В латинском предисловии к Словарю (1910) Н. И. Ашмарин говорит, что он не просто собирал материалы и тщательно исследовал значения отдельных слов, но и старался «изобразить самую жизнь и обычаи народа... Ибо язык в отдельности каждого народа теснейшим образом связан со всеми его обычаями и установлениями».

Вот что пишет о тернистом пути и своеобразии этого Словаря крупнейший тюрколог С. Я. Малов, который имел счастье быть сослуживцем Н. И. Ашмарина в Казани: «После долгих лет составления «Словарь чувашского языка» начал печататься в Казани в 1910 году в изданиях Переводческой Комиссии при Управлении Казанского учебного округа. В этой серии Н. И. Ашмарину удалось издать два выпуска своего Словаря: вып. I, Казань, 1910 г., вып. II, Казань, 1912 г. Надо думать, что большое содействие к изданию Чувашского словаря оказал проф. Казанского университета Н.Ф. Катанов, который был тогда председателем. До VII выпуска словари к печати были подготовлены самим автором.

Чувашский Словарь Н. И. Ашмарина начал издаваться с русским и латинским переводом. В латинском предисловии к первому выпуску своего Словаря Н. И. Ашмарин очень тепло отзывался о большой помощи для Словаря своего учителя академика Ф. Е. Корша и известного деятеля по просвещению чуваш И. Я. Яковлева. На этих выпусках и прекратилось издание Словаря в этой серии. В советское уже время, когда Чувашия была выделена в 1920 г. в виде Автономной области, а затем в 1925 г. была преобразована в республику, Чувашский словарь опять начал издаваться в издании Народного Комиссариата по просвещению, были вновь перепечатаны 1-й [Казань, 1928 г.] и 2-й [Казань, 1929 г.] выпуски. В них чувашский текст продолжает сопровождаться как русским, так и латинским переводом. В 3-м выпуске [Чебоксары, 1929 г.] латинский перевод уже выпущен, постепенно сокращается и русский текст, который затем остался только для перевода основных чувашских слов, вся же фразеология оставлена без перевода. С 6-го выпуска Словарь печатается Чувашским научно-исследовательским институтом социально-культурного строительства [вып. 6-й, Чебоксары, 1934 г.]. В этом шестом выпуске Словаря помещен портрет Н. И. Ашмарина, для того времени уже покойного, и небольшое «Вместо предисловия» от Чувашского научно- исследовательского института, где даются некоторые сведения о Словаре и, кроме того, дан алфавит и объяснение знаков. Чувашский словарь Н. И. Ашмарина отличается от всех словарей: прежде всего своей полнотой, т. е. числом слов и обширной фразеологией: это – живой словарь. Слова Н. И. Ашмариным брались как из живой речи и из области домашнего обихода, так и из народного фольклора, в последнем случае нередко из области шаманских легенд, сказаний и молитв, т. е. из той области, которая безвозвратно уже ушла в область прошлого и сохранена для науки нашим автором. Включены им в свой словарь в обильном количестве детские слова, не опустил он и слова непонятные и неизвестные; все они нашли место в его «Сокровищнице чувашского языка».

Надо думать, что по первоначальному плану Словарь чувашского языка должен был выйти за рамки чувашского языка, охватывая сравнительную лексику из соседних тюркских и финно-угорских языков, но Н. И. Ашмарин по-настоящему сожалел, что разные обстоятельства помешали ему «обратить должное внимание на сравнение чувашского языка с другими языками тюркского и финно-угорского корня, а также с языками иного происхождения, но смежными по территории с языком чуваш.

Пользу такого сравнительно-исторического изучения чувашского языка Н. И. Ашмарин видел прежде всего в том, что, например, марийский язык, «так широко черпавший в чувашском словаре, сохраняет в себе до сих пор некоторые чувашские речения, которые у самих чуваш, по-видимому, уже исчезли из разговорного обихода. Самым главным определителем ценности Словаря является время.

В словарь включено более 40 тысяч слов. Словарь Ашмарина является не только сокровищницей чувашского языка, но и своеобразным этнографическим материалом, где часто раскрываются сюжеты и детали явления, обозначаемые данным термином.

По оценкам крупнейших языковедов России, этот всемирно известный 17-томный «Словарь чувашского языка» стал не только «выдающимся явлением в области громадной словарной работы» (Н.Н. Поппе), «классическим трудом» (В.В. Бартольд), но и подлинной энциклопедией материальной и духовной культуры чувашского народа. Из этой неиссякаемой сокровищницы чувашские писатели, гуманитарии-исследователи до сих пор черпают редкие, диалектные, архаичные слова, их толкования, собственные имена, описания обрядов и т.д. «Скажу без преувеличения, что иногда десятки лиц бывали опрошены мною по поводу единого лишь чувашского слова», - вспоминал Н.И. Ашмарин. «Чувашский народ может считать себя счастливым, что имеет такой ценный «Словарь чувашского языка», - писал член-корреспондент АН СССР С.Е. Малов в 1940 году.

Будучи самобытным лингвистом-тюркологом Ашмарин пользовался большим уважением среди коллег. Его имя стояло в одном ряду со многими корифеями отечественного востоковедения. Как чувашевед он имел широкую международную известность. Крупнейшему финскому языковеду и основоположнику алтайского языкознания Г.Й. Рамстедту достаточно было сказать: «Так говорит выдающийся исследователь и знаток чувашского языка Ашмарин...» (So sagt der ausgezeichnete Erforscher und Kenner des Tschuwassischen Aschmarin), как все становилось ясным. Авторитет ученого-тюрколога был непререкаем.

Создатель уникального «Словаря чувашского языка» мог бы и дальше продолжать свои исследования, если бы не унизительные материальные условия и лишения, в которых пребывали он и его многодетная семья в 20-30-е годы. Только удивительная преданность своей работе и высокие устремления помогали ему преодолевать все невзгоды. С его научным наследием все складывалось тоже непросто. «Словарь чувашского языка» в советское время из-за цензурных и идеологических требований был значительно сокращен в объеме и подвергся правке. Научные труды ученого стали раритетными, и только в 1958 году Совет Министров Чувашской АССР принял постановление об издании сочинений выдающегося языковеда в трех томах. О таком же решении объявила и научная конференция во время празднования 100-летия со дня рождения Н.И. Ашмарина в 1970 году. Однако эти благие пожелания остались только на бумаге. Переиздание 17 томного «Словаря чувашского языка» удалось осуществить только в 1994-2000 гг.

Н.И. Ашмарин был крупнейшим ученым-тюркологом с мировым именем, знавшим 65 языков. Его несколько раз приглашали в зарубежные страны, обещая всевозможные блага и престижную работу. Он всякий раз отказывался, говоря, что у него есть Родина, которой он должен служить, как бы ни было трудно...

Николай Иванович Ашмарин скончался от сыпного тифа 26 августа 1933 года в Казани в полной нищете.